Ровно час. И снова я в лесу.
Я такого октября не помню.
Лист парит, как будто утомленный,
Словно засыпает на весу.
Снова час, и я опять в лесу.
Все опало, чему должно падать.
Только дождь лениво сыплет на земь
Капли, сквозь тумана полосу.
Капли падают на синий мой берет.
Он уже набряк и стал тяжелым.
И ленивому дождю в ответ
Я сбиваю капли с ближних елок.
Снова час, и я опять в лесу.
Весело скользят по насту лыжи.
Зимнюю последнюю красу
Март запрятал в чащи, к теням ближе.
Тени стали длинными, как трость,
И уже засиневели дали.
Я иду, и наступлю на холст
Черно — белой полосатой шали.
Впервые встретилась с улыбкою весны,
Когда я возвращалась поздно ночью,
Не ярким днем, где дерзкие лучи
Слепят и застят и очки и очи.
И улыбнулась я дыханью ветерка,
Что влажным облачком потерся мне о щеку.
Капели засыпающей рука
Перебирала клавиши и ноты.
Улыбками двумя — моею и весны
Заполнилось пространство этой ночи,
И тема музыкальная вела
Через весной подточенные кочки.
Не помню, чтобы полуднем февральским
В раздумье лёгком, в парке не скамье,
Дышать весной и слушать птичьи вальсы,
Когда — нибудь случалось раньше мне
Набухли почки, снег водою взялся,
Вокруг деревьев черные круги,
И что-то стронули шальные птичьи вальсы
В февральский полдень в тремоло души.
Снегом последним умоюсь,
На брёвнышке посижу,
И, раздвигая хвою,
Неторопливо иду.
В лесу совершенно сухо,
Тропинки очистились,
Лишь сонно лежит пожухлый
В пыли прошлогодний лист.
Но соки идут по жилам,
Лес молод и голосист.
Сквозь павшие листья пробился
Новорожденный лист.
И эта чистейшая зелень,
И свернутый в трубочку лист
Ходила слушать соловьев
На ручеек, совсем заросший.
Сурепки желтый ореол
Черемуховых бликов крошево.
Тут папоротника завитки,
Там хвощевые пики-стрелы,
Калужниц солнца вдоль реки
И говорящих струек прелесть.
Ходила слушать соловья,
А куковала лишь кукушка,
Но для меня блеснул слегка
Луч солнца на лесной опушке.
Такую радость ты познаешь,
Всю прелесть бытия поймешь,
Когда в лесу тебя застанет
Июньский теплый летний дождь.
Стволы у сосен раскраснелись,
А просека закрылась мглой,
А ты идёшь, ловя капели
И на язык и на ладонь.
Ты будешь петь, ты будешь слушать,
Ступая в слёзы теплых луж,
Пока внезапностью оглушит,
Сорвавшись с елки мощный душ.
Так мокро, что едва ль найдется
Сухое место на земле,
Но так тебе легко смеётся,
Так чисто дышится тебе.
На просеке лесной,
Как на груди монисты,
Лесной купавы
Капли золотисты.
Их тонкий аромат
Не раз нас звал назад,
В цветущие луга,
Где плавают стога.
И где июля знойное дыханье
Из ароматов ткало одеянье.
Я знаю, солнце, покидая сад,
Должно ещё раз было оглянуться.
Борис Пастернак, из Рильке
Три грозы обошли стороною,
А четвёртая — прямо в лицо.
Я молила грозу, будь со мною,
Чистотою обрызни крыльцо.
Я стою на крыльце и любуюсь:
Стрелы в небе и струи с небес,
Ветер их разбивает и кружит,
Умывает растенья и лес.
Посветлело, гроза пролетела,
Развернулась и снова назад.
В помощь струям дождя, оголтелым,
Желтым шлейфом рассыпала град.
Я замерла, а ветер стонет,
Кривою саблей гнётся лес,
Берёза — в золотой короне,
И сыплет золото с небес.
Подлесок светится закатом,
Рябинки разрумянил стыд,
И папоротник машет лапой,
Как будто: «Здравствуй!» — говорит.
Дорога в золотых монистах,
Над головой их перезвон,
А ветер носится со свистом
И сыплет звон со всех сторон.
Гроза несется прямо на меня,
И тучи светят призрачным сияньем.
В разрывах черно — синих небеса
Их озаряют стрелы мирозданья.
Взбегает лес на близлежащий холм,
С него уже реки поток струится.
И вот сама Земля, махнув крылом,
С разбега в быстрое круженье мчится.
Всё налетает прямо на меня,
Лес и поток, река и вихорь бега.
Спасенья нет. Меня поднял поток.
Мой белый конь смешался гривой с небом.
А тучи мчатся, тайнами маня,
Земля мерцает сине-желтым светом.
Громадное пространство вкруг меня.
Рожденье чуда в вихре семицветном.
17.07.2007
Опавший лист под шагом шелестит.
Листок от дуба медлит на излете.
В дубовой роще пара — это мы.
Что может быть понятнее и проще.
Жизнь предлагает нам крутой вираж.
Решение должны принять мы оба.
Тут раздвоится путь совместный наш.
Крутой подъем — не ровная дорога.
Дубовый лист, зависнувши, парит,
Осенний холод проникает в душу
Решенья нет. Запястья холодит.
Октябрь ведет к ненастью и удушью.
Такие глуби память бередит...
Октябрь, 2002
Он холодно скользит к границе мира,
Чтобы скреститься там с лучом другим,
Как золотая тонкая рапира
Георгий Иванов
Свет далекой звезды
Миллионами лет
Пробивает космический разум.
Что с собой он несет,
Что записано в нем,
Узнаем не всегда и не сразу.
Ты и я — генератор,
Не равный звезде,
Но и мы излучаем в пространство,
Где блуждают те волны,
В какой борозде,
Кто уловит их непостоянство?
Сколько будут блуждать
По эфирным полям,
Не рассеявшись,
В шум обратившись?
Что за множество их,
Где скопились они,
Где разгадка волнующих истин?
3.03.96
Окно в мирозданье
Откроется снова.
Влетим с придыханием
Как от озноба.
Здесь радость застолья
И пряность беседы.
Минуты струятся
За струнами следом
