Восходит Солнце
Над Землей,
Еще там темень, И дышит небо Синевой. Приходит время. И первый луч, Как невзначай, Блеснет. Светило
Вверх, распаляясь,
Поползет,
Пройдет над нивой,
И озарит
Своим сияньем
Море,
И над тайгою Проплывет,- раздолье! Не позабудет
И пустынь горячих. Никто от солнца Никогда не спрячется. Оно привычно Каждый день Выходит.
По небу строгий Часовой Проходит.
О, облака, крутые, седые,
Орлу не прорваться, - такие густые. Вы застите солнца живительный свет. Как старец на склоне прожитых лет,
Печальны, задумчивы вы, облака,
Будто зависли вы на века, Тяжко висите вы над землею, Набухшие паром, водой дождевою,
Но не спешите пролиться дождем, Будто не знаете – долго мы ждем Этой разрядки, молний и грома.
Пролейтесь над садом у нашего дома.
Гнев ваш суров, тучи седые, Против ветров, вы, грозовые, Против земного вы притяженья,
Силы внутри вас дают вам движенье.
***
Легкие, словно лебяжий пух,
По небу разбросаны всюду, вокруг,
Мягкие, перистые - акварель,
Их привечает месяц апрель,
А далее – май с ними нежно играет,
Летом, в жару, они быстро растают.
Редкие гости на небе осеннем.
Через зиму – снова в небо весеннее.
Вновь пронесутся легкие, нежные,
Словно влюбленность, со светлой надеждой.
Благоухала ночь Хайнаньским колоритом,
Звучала музыка, и пары танцевали,
И небо было звездами прошито,
А месяц, как король на карнавале,
Где правят бал созвучья и триоли, И запахи неведомых растений. Какой волшебный край. Невольно Он вывел нас из зимнего затменья,
Из изморози мартовских ночей.
О, тропики, не может быть сомненья:
Вы на Земле прекрасней всех идей
И исправляете любое настроение.
Всего превыше на земле любовь, - Она – и счастье, и болезнь, и горе. Приходит раз, к другому – вновь и вновь, Лекарства нет от неизбежной хвори.
Она уносит к самым небесам,
И помыслы о ней возвышенно-прекрасны.
Но вдруг, как облако, - чуть ветерок, - и вам, -
Растаяв , пустотой звенит напрасной.
Она стоит, как четкий постовой,
Не дышит, не моргнет, окоченела.
И вдруг, - она на скользкой мостовой,
И до нее нет никому и дела.
А вот - свернет с дороги и тогда Все перепутает у путника в душе: дороги разные, зато – одна беда Знакомая, хоть сто в ней этажей.
Легка, как пепел, крепче, чем булат,
И неизвестно, что как обернется,
Но если ты сегодня очень рад, -
Будь счастлив, - ведь не каждому дается.
(Посвящается мужчинам МГУП) В стране огромен дефицит мужчин, Есть разве только что в Парламенте. А дефицит – на десять есть один –
Во всех подразделеньях, что на памяти.
Но в МГУПе в этом недостатка нет, Поскольку каждый стоит десяти: Интеллигентности и знаний свет Коллег-мужчин, как орден на груди.
И потому мы, женщины, так рады
Поздравить вас с февральским светлым днем.
И вашу благодарность мы отрадно
С улыбкой милой в сердце унесем.
(Вере Дмитриевне Бобровой)
В день именин примите мой подарок, Позвольте комплименты Вам сказать: Ваш труден путь. Но он и ярок, Студентам Вы – родная мать.
Любовь живет в Вас, и Надежда светит,
А Вера – путеводная звезда.
Характер Ваш – за все в ответе.
«Нет» – это «Нет!», а «Да» так «Да!!!»
Желаю Вам здоровья и удачи,
И благодарности за Ваш почтенный труд,
И радости, которую не прячут,
И дружбу ту, что свято берегут.
Мой любимый цветок – василек. Подарил мне его мой сынок. Василек он увидел во ржи, Протянул его: «Мама, держи!
Посмотри, какой синий-пресиний!»
Я сказала: «Глаза у России
Вот такие, как василек».
«Где они?» –удивился сынок.
«Посмотри на озера, моря,
на синеющий лен на полях,
на снега высоченных вершин, -
синевой отдает исполин.
У тебя самого, мой малютка, Глазки синие, как незабудки. Ну, а лучше сказать, - васильки, Твои глазки, как небо светлы».
Вино- живое тело Земли.
Лоза, жаждущая, как младенец,
Тянет твои соки,
Чтобы напитать гроздья
Тяжелые, набухшие
От сладости созревания, Изнывающие от неизбежности Отдать себя на радость ощущениям, Вкушающим тебя, вино.
Вино – красное, белое, розовое, Молодое игристое, зрелое густое, Твоя живая плоть -
В бокале тонкого, прозрачного стекла,
Напоминающего девичий стан. Твоя живая плоть, вино, Плавно колышется в бокале, Оставляя свои бегущие следы На поверхности стекла.
Твой аромат насыщает пространство
Зноем виноградного лета,
Твой вкус ни с чем другим не сравнимый,
Охмеляет плоть и разум,
Заставляя забыть обо всем на свете,
Чтобы полностью окунуться
В твою завораживающую власть.
Все храмы в небо устремились. Иные в облака вонзились, Другие – куполом-свечой
В сиянье солнца горячо
Сверкают золотом своим И украшеньем дорогим Архитектурных стилей сложных. Сравнить со звездами их можно,
Что украшают небо ночью.
Дворцов красивых в мире, впрочем,
Довольно много. Но дворец –
«Иная плоть», - изрек мудрец.
Стремятся храмы к небесам.
Звездою в небе Божий храм.
Из глины создал Бог Адама и Еву из ребра его.
Она – прекраснейшая дама,
Он лучше всех из никого.
По саду райскому гуляя
Под голубой небесной сферой, Казалось им, что жизнь земная - Блаженство. Козни Люцефера
Смутили Еву: плод запретный
Она вкусила. И из рая
Изгнал их Бог. Род многодетный
Теперь живет, переживая
То, что известно всем на свете: Болезни, ненависть, цунами, Погромы, войны многолетние, - Совсем не рай с его садами.
А это жизнь земная наша, Она дана, как испытанье. Дано испить нам эту чашу
И осторожней быть в познаниях.
Прочь телевизор! Зашторьте окна! Шуму - вызов, Окиньте оком
Свое жилище,
Себя самого,
Не станьте нищим
Без никого.
К себе – уваженье, К мыслям, делам. Не надо смущенья, Ты должен сам
Сделать себя
В отрыве от шума,
Тишь возлюбя,
О жизни подумай.
Минусы, плюсы, Минуты, года, Счастье и грусть Раздели пополам.
Что не поверил,
Что все справедливо?
К небу с доверьем -
И будешь счастливым.
Гауди – ни на кого не похожий! Гауди! Не с кем тебя сравнить. Шел мимо и замер прохожий,- Творенья твои нельзя позабыть.
Созданья твои с природою схожи, Чувствуешь ты дыханье весны. Замыслы, их воплощенье дороже Сокровищ всех в мире. Они
Жить начинают в каждой скульптуре, В каждом движенье волшебной руки; Недра природы, живая натура
В крепости духа таланта - крепки.
Как напряженно твое состояние, Словно вулкан, ты клокочешь в себе, Высказать, сделать, создать изваянье Наперекор неудачной судьбе.
Так всегда было и так всегда будет: Лавры – потом, преклоненье – потом. Ну, а при жизни? Насмешливы люди! Как разобраться в таланте твоем?
Непостижима фантазия чуда,
Неоценима ее красота.
Не признают. Отзываются худо.
Так было всегда. Так будет всегда.
Но через тернии, через глумленье, Гений, как гейзер, – не обуздать! Гейзер взметнулся! Какое стремленье! Гейзер раскрылся: ваять, создавать!
Гимном Творцу – Саграда Фамилия,* Гимном – природе, морю, земле, Святое Семейство, ангелы, лилии?
В фасадах собора – Евангелие.
Гигантские башни с колоколами, Ввысь устремились полетами птиц. Не описать чудо словами,
А для восторга не хватит страниц.
Как велико твое дарованье,
Как безгранично твое волшебство,
Архитектура - твое призвание,
Стиль твой из сказки, одно колдовство.
Вот поднялась крыша волною,
Ну, а на крыше – чего только нет! Скульптуры идут и идут чередою. Таких фантазий не видывал свет.
В парке «Гуэль» - чудо за чудом:
Фонтан «Саламандра», драконы и птицы,
Витая скамейка – кто же забудет?
Длиной в километр! Такое ль приснится?
Гауди – сказочник и фантазер, Неуемный создатель орнамента, Неповторим его каждый узор.
А сказки – они всегда в памяти.
В России две столицы: Санкт-Петербург, Москва. Их непохожи лица. История, молва
О них гласит по-разному» Москва есть Третий Рим! Москва своеобразная, Город исполин!
Москва Первопрестольная, Бояре да купечество, Князья да цари грозные Спасали Русь, Отечество
От половцев-разбойников, От ханов, шляхтичей. Добром же хлебосольная Встречала всех гостей.
Есть Кремль и храм Спасителя. В былинах о сражениях – Летопись-хранитель –
Событий, возрождений.
*** Драгоценный ларец, - Всех сокровищ не счесть, Как алмазный венец, - Петербург, твоя честь!
Просветитель, воитель, Архитектор, мудрец, Ты талантов обитель, Покровитель и жрец.
В темных водах Невы Отражается град. Летом ночи светлы, Их прелестен наряд.
***
Две в России столицы: Петербург и Москва. Между ними граница
В пять веков пролегла.
Делай свое дело Трепетно и смело, Любовно, отрешенно От суеты сует,
Красиво и умело, Чтоб за душу задело. Творения законно Твои получат свет.
И радостью наполнится Душа, когда исполнится, То, что мечтою было,
И вот – воплощено.
Удача, так уж водится,
Не с тем, бывает, сходится.
Не все, что было – мило,
А то, что суждено.
Неважно, кто ты: европеец. Симит, негроид иль латин, Пигмей, индус или индеец, - Ты есть планеты гражданин.
Есть у тебя, у человека
Семья, профессия и дело,
Живешь ли в племени, иль с веком
Ты вровень шествуешь умело.
Но среди всех, кто есть на свете, Дала природа выбраковку, Диагнозом порой отметив
В иных деяньях нестыковку.
Есть люди с комплексом в натуре: Тщеславие при малых данных. Они живут в любой структуре
И вытесняют умных, главных.
Они, как клещ энцефалитный, Внедряются в живое тело, Страдает коллектив солидный, И губится любое дело.
Тщеславный хочет, но не может, -
Таланта нету у него.
И он, тогда, (О, как негоже!)
Идет на поводу того,
Кто платит за его «диагноз», (потребность в таковых ведь есть!) И прикрывается бездарность,
И забывается про честь.
Мне не нужны миллионы Денег, людей, вещей. Миллиарды мне не знакомы Разновеликих путей.
Круг теплый – он самый тесный,
Чем шире – тем холодней. В своем кругу интересы Едины для всех друзей.
Мы разные от рожденья, Каждый несет свой крест, Но общие убежденья
Приносим на клановый «съезд».
На сборищах наших отрадно, Здесь можно вовсю хвалиться. А если что-то нескладно, - Друзья помогут не сбиться.
Круг близкий – наша охрана Пространства, в котором живем, - Случается, остро ранит,
Бывает насыщено злом.
И только близкие люди
Могут боль разделить.
И в радость они прибудут,
Чтоб чашу вместе испить.
Мне не нужны миллиарды, А нужен свой малый круг, Моя оборона и гвардия.
И я - ваш надежный друг.
Издревле люди жемчуг добывали, Им царские одежды украшали, Кафтаны вышивали для бояр.
Послов восточных – жемчуг – щедрый дар.
Жемчужина, красавица морская,
В морях полуденных волна ласкает, Белей всего на свете и лучистей, Твой блеск таинственный и чистый.
Жемчужина, тобою украшали Короны, библии скрижали, Трон падишаха, царский трон. Кто красотою не пленен?!
Жемчужиной царица Клеопатра К себе приворожила безотвратно Антонио: в вино она
Ему жемчужину. До дна
Испил Антонио и вмиг
Любви чудесный вкус постиг.
О, этот царственный напиток,
О нем в папирусах и в свитках!
На берег вышла Афродита, Покинув жемчуга обитель. Два охраняющих дельфина Вернулись в синюю пучину.
Блеск жемчуга, рубинов кровь, Нефритов зелень – есть любовь Издревле человека к камню.
Во все века к нему с признаньем:
Пред красотою преклониться, На красоту его молиться, Поскольку красота дана
Для удержания от зла.
(АКТРИСЕ МАРИНЕ ЛОБЫШЕВОЙ –ГАНЧУК)
Ты сегодня была хороша,
Ты, как пава, стройна, величава. Слушал зал и смотрел, не дыша, Как ты пела, как роли играла.
Твое платье - цветом в волну, Твои волосы – блеском Луны, Пела ты про любовь, про одну, Зори молодости нежны.
Собрала полон зал ты друзей, Музыкантов, певцов и актеров На сегодняшний твой юбилей, И, конечно, пришли репортеры.
За таланты твои, красоту,
За характер твой настоящий
И за царственную простоту
Тост: «За пламя, в тебе горящее!»
Трагедия не в том, что кудри посидели, Не в том, что зеркало утратило румянец, Не в том, что чувства как-то охладели,
Не в том, что хворь – нежданный самозванец…
А в том, что наряду с перечисленьем,
Которому конца и края нет,
Живет в душе такое заблужденье,
Что будто молод ты, как в полном цвете лет.
Закон сохранения действует в мире, Живет он во всем: в первородном эфире, Где минус и плюс равновесье имеют. Законы Вселенной нарушить не смеет Никто и ничто, вся Природа подвластна Творцу. Лишь с законом в согласье
Слегка заглянуть можно в тайну Вселенной
И пользу изъять для земной жизни бренной. Совсем лишь немного, - знать тайну запрет, Порог, за которым имеется: «нет».
***
Закон сохранения действует в мире, Живет он во всем: в поэтической лире. Дано тебе слышать – услышь и отдай Родник рифм и образов – все расплескай, Чтобы до сердца дошли те слова,
Чтоб для кого-то строфа пролегла
Дорогою к счастью, к любви и надежде. Но только поэт, затрать себя прежде, Жизнь со стихами своими пройди,
Всю горечь испей, чтобы радость дарить.
***
Закон сохранения действует в мире: Вот маршал стоит в военном мундире, В нем выправка, мужество не на показ,
Он сдержан, суров, он готов дать приказ.
Владеет стратегией, тактикой он, Он должен спасти боевой эшелон, Он держит ответ за каждую жизнь,
Себя и других призывает: «Держись!» Верхом на коне, на подводной он лодке. Вот принимает горячую сводку.
Вмиг боевую решает задачу.
Слезы по павшим ветром припрячет.
Он командир. Ему сверху дано.
А тонет корабль, - с ним он вместе на дно.
***
Закон сохранения действует в мире: Живет он в твоей обычной квартире. Здесь все, что дарили. А чем ты ответил,
Чем больше отдал, тем больше путь светел.
Здесь каждая вещь – закон сохраненья. А в памяти трепет надежд и сомнений. Лишь только коснулся взглядом предмета, А память спешит на крыльях с ответом.
***
Закон сохранения действует в мире:
Гласит он: «Не сотворите кумира!»
Не может ничто быть вечно гарантом.
И, если ты обладаешь талантом, То будет изъята частица тебя Для утверждения бытия
Счастливых, несчастных, приступных, уродов,
Свое им отдай благодатно, свободно,
Как отдал Христос на распятье себя,
мир грешный, порочный простил, возлюбя. Вознесся над миром и правит он им. Земные «кумиры» не властны над ним.
Из глины создал Бог Адама и Еву из ребра его.
Она – прекраснейшая дама,
Он лучше всех из никого.
По саду райскому гуляя
Под голубой небесной сферой, Казалось им, что жизнь земная Блаженство. Козни Люцефера
Смутили Еву: Плод запретный
Она вкусила. И из рая
Изгнал их Бог. Род многодетный
Теперь живет, переживая
То, что известно всем на свете: Болезни, ненависть, цунами, Погромы, войны многолетние, - Это не рай с его садами.
А это жизнь земная наша, Она дана, как испытанье. Дано испить нам эту чашу
И осторожней быть в познаниях.
Играют Баха на органе, - Открыта связь времен, событий: Он здесь присутствует, он с вами, Сквозь триста лет не позабыт.
Как будто бы портреты в звуках
Ожили и предстали вновь,
У музыканта – слух и руки –
И жизнь, и радость, и любовь.
Язык у музыки особый
И не очерчен он границей,
И не подвластен он «погоде»,
Он тонок, словно интуиция.
Бах – лирик, стоик, гражданин, Страдание – о, море слез! Талант эпохи, он один, -
Венец из терниев и роз.
Нам испытания даются неспроста:
Поскольку интуиция хромает,
Не слышим наставления Христа,
Живем не так, как подобает.
Небрежно мы ведем себя с друзьями,
А с близкими еще того небрежней,
И забываем, что ответ-то сами
За вялость чувств и прегрешенья держим.
И вот идет сигнал из горних сфер, Как молния, смертельно поражает. Но оставляет жить – еще предел
Не наступил. Но вам напоминают:
Опомнитесь, еще у вас есть время,
Оно дано, чтобы добро творить.
Сигнал пронзил насквозь людское племя,
Чтобы напомнить, как достойно жить.
Все дело в сущности вещей, Поступков, мнений и желаний. Суть интуиции видней,
Ума превыше и сознанья.
Ее не объяснить словами,
И с логикой она не в дружбе, Через насмешки идет с вами, Ей благодетелей не нужно.
Она стучится прямо в сердце,
Она тихонечко зовет.
Слова – они порой безделица,
Кто чувствует, без слов поймет.
Она подскажет и поможет Уйти от ложных объяснений, Бесхитростна, верна, надежна Во тьме подарит просветленье.
Потомки иберийцев и вестготов, Арабов, римлян, иудеев и цыган, Хозяева на суше и на флоте,-
Какой могучий вы, испанцы, клан!.
Испания, владычица морская, Колумб - твой главный капитан: Он океан от края и до края Прошел. Флотилия, как караван,
Путь проложила прямо до Америки, И старый свет увидел новый свет. Открытием оправдано доверие
Двора испанского. Таких открытий нет.
Полмира захватила и сумела
На новых землях утвердиться власть: Язык испанский, христианство – смело! И в поражениях смогла не пасть.
Испания! Как хороша, красива! Богата ты талантами сполна. Достойна ты и горделива, Судьба тебе прекрасная дана.
Гитара испанская, звуки твои – Мускусный вкус винограда, Любовь испанки в звездную ночь, И искушенное сердце цыгана.
Песни твои, гитара испанская,
О красных землях оливковых рощ,
О вольных ветрах на горных дорогах,
И о цветущем весною миндале.
В лунную ночь над морем
Слышится песня твоя
О бесстрашии погибшего тореадора,
И о моряках, ушедших на кораблях.
Звуки твои задевают за самое сердце,
Излом на душе от песен твоих.
В памяти ты воскрешаешь страсти «Фламенко»
И поэзию неповторимого Гарсиа Лорки.
Важно быть специалистом: Гимнастом, тренером, штангистом, Ученым, пахарем, строителем, Врачом, печатником, учителем.
Спецом быть – значит делать дело
Разумно, честно, здраво, смело Где спец директор – там порядок, Процесс идет и нет накладок.
Где спец учитель – ученик Огромнейших вершин достиг. Врач спец, - так что и говорить,- Кто умирал, остался жить.
Спец инженер – не рухнет арка.
Его строительство подарком:
Пловцам – бассейн, жильцам – жилье,-
Его-то дождик не прольет.
*******************************
А если не специалист? Тогда не будет воздух чист, Вода для жизни непригодна,
степь без воды – пустырь голодный.
Нет обороны, _ нет страны. Условий нету для войны. Есть территория без спецов, Бери ее любыми средствами.
Приватизируй, например, За полгроша, миллиардер, Всю территорию огромную,
Где недра – ядра благородные.
Леса, озера и моря, - Купите акции «за зря». Да проиграйте, наконец!
Таков конец, когда не спец.
Как формируется сознанье?
Чье выполняется заданье
В учебниках, телепрограммах,
На радио и на экранах?
Видны успехи налицо: Не надо жениху кольцо, Невесте тоже не до брака, Партнер ее совсем салага,
Его отбросит, если вдруг… И он найдет среди подруг… Все это мелочи! Пока!
Ну, поиграли мы слегка
В секс групповой. Вот где удача! Довольны все, никто не плачет. Не плачет? Он еще не знает, Какой болезнью наделяет
Его пришедшая подружка.
«Да выпьем с горя, где же кружка?»
Прикольно вечер провели,
Двух геев в карты обвели.
А киллер чемпионом был,
Давно. Потом друзей убил,
Он «бабки» заработал клево, -
Он не студент тупоголовый, -
«Зеленым» знает счет давно,
«Заказ» он мочит, как в кино. Студент – отсталый элемент, Да ладно, выставим в момент.
Вот, например, есть браконьер,
Его поставим мы в пример. В Европе в моде наркота, - Давай скорей гашиш сюда.
За все положено платить. Взялись мультфильмы обучить Детей, чтоб не продешевить, Меркантилизм – по жизни нить.
Грабеж, убийство, мародерство, Это не сильных, слабых свойство. А сила – вера и любовь
Воспрянут ли в России вновь?
Они в провинции воспрянут,
А не в Москве. Гром с неба грянет И перекрестится мужик Российский. Он к тому привык,
Что терпит долго, терпит очень,
Но вот настало, нету мочи!
И он идет напропалую,
За Русь святую голосуя.
И новый день придет в страну,
Осадок выпадет ко дну.
И поросль новая взойдет,
От Бога сила к ней придет.
Все десять заповедей – свет,
Мудрее их по жизни нет.
И если против них сознанье,
То лидеров его – к закланью.
Тогда пространство просветлеет,
Оно, конечно, заалеет,
А белый голубь из-за туч
Прорежет тьму, как солнца луч.
И, если правда есть на свете,
Разумны будут снова дети.
А дети – будущность страны,
Когда надежны и верны.
На стене висит картина. Кто писал ее, знал толк: Броские мазки – лепнина, Лазурь неба – нежный шелк.
Море вздыбилось, крутая Поднялась волна, она Вырывается по краю Рамы, вольная-вольна.
Так и плещет пеной белой, Страстью молнией кипит. Ах, какой характер смелый, Напирает и шипит.
Разбивается! Как больно! Снова бьется и спешит. Вековечно недовольна, От того, что есть, бежит.
Ее нрав неукротимый!
Нет подруг, а спутник – ветер,
Всюду и всегда гонимый,
То холодный, то прогретый.
Он с волной в любовь играет,
Завивает кудри в пену.
А художник, видно, знает:
Где волна, там быть измене.
Потому что вечно новый Тысячи и сотни лет Катится волна. Готова
Оставлять лишь пенный след.
Ветер бесится и злится. Толку что? Лишь синева, Вновь готовая разбиться
На сто тысяч брызг – волна!
В старом, заброшенном парке
Сосны стоят вековые,
В старом, заброшенном парке
Березы в россыпь стоят.
Когда-то порядок был в парке:
Газоны зелеными были,
А клумбы цветы украшали,
И свежестью пруд привлекал.
Но перестройка лихая
Порядок в кошмар превратила,
Прошлася она разрухой
По парку, как по стране.
Как после болезни тяжелой, В себя приходило хозяйство, И добрые, умные люди
К новой жизни вели.
Теперь есть у парка хозяин,
Вычищен парк, обустроен И к красоте природы Добавлена та красота,
Которую умные руки Скульпторов и художников Вдохнули в поленья деревьев Волшебную новую жизнь.
Стоят великаны под небо, Из дерева – птицы в полете, из дерева – рыба огромная. Которая может петь.
Фантазии нет предела: В жару, и в прохладу, Днем, ночью, без устали,
с наслаждением трудятся мастера.
Оставят в России, на Севере,
На древней земле Владимирской
Частицу духа Востока
Корейские мастера.
Есть кураж – в огонь и в воду
Без проблем, не зная броду. А проблемы – он их сходу Разрешит и вновь – свобода!
Есть багаж – другое дело:
В воду с ним не прыгнешь смело,
Обойдешь огонь умело.
Годы – это опыт зрелый.
Если б к опыту «багаж» Да прибавить бы кураж, То гибрид «куражбагаж» Не вместился бы в гараж.
Это был бы взрыв Вселенной, Взрыв секретов сокровенных. Взрыв – удача и талант,
Всех открытий он гарант.
Ты легка, словно лань, ты гибка, как лоза,
Танец твой – быстрокрылая птица. Искры радости светятся в ясных глазах, Невозможно в тебя не влюбиться.
Ты добра и щедра, ты надежна, верна,
Откровенна во множестве лиц.
Ты слаба, как былинка и этим сильна.
Будто ты сошла со страниц
Фолиантов арабских, где культ красоты Воспевался придворным поэтом. Иллюстрация к книге, это вот – ты,
Ты весна, уходящая в лето.
-Позвони мне!
-Некогда!
Встретимся?
-Не выйдет! Времени отпущено Только лишь для дел.
-Но дела не кончатся, Время улетучится, промелькнет, как ласточка, Что летит на юг.
Что же делать с временем?
Как дела все сделать?
Как с друзьями встретиться,
Посидеть часок? Рассказать и выслушать, Пожалеть и, расслабиться, Вылечить советом, поддержать, помочь?
Чтобы время выплыло,
Чтобы обозначилось,
Надо тишине войти, в дом, Где пропасть дел. Тишиною лечится
Суета душевная, Суета сердечная И болезни все.
Тишина, как облако, В тихие объятия Заключит клокочущий, Хлопотный вулкан. Тишина окутает
Мысли и желания. Тишина излечит Боль минувших лет.
И дела – покорные, Время – укрощенное, На душе спокойствие, Время есть всему.
«Некогда!» не царствует,
«Некогда!» не просится,
Уступило место
Умной тишине.
Лиса лисует и хитрит,
И объегорить норовит
Того, кто рядом, кто далече,
К любому подступает с речью.
Чтобы понравиться, прельстить,
Она готова всем польстить,
И приласкаться, улыбнуться,
И грациозно изогнуться.
Медведь был равнодушен к Лисам,
О шалостях он их наслышан,
Хотел ее он обойти,
Лиса же встала на пути.
Не то, чтоб ей Медведь был нужен, (у рыжей нет любви и дружбы),
А от Охотников скрываясь,
За Мишку пряталась, играя.
Чего же ей от Мишки надо?
За Мишкой, – словно за оградой.
Он тучен, стар, неговорлив,
Зато берлогой покорил.
Себя дурачить не дал Мишка.
Он прорычал: «Все, хватит, крышка!»
И выгнал он ее, плутовку,
И долго гнал, - Медведь-то ловкий!
Медведь прогнал. Но был Олень.
Рога Лисица набекрень
Ему наставила. Потом
В лесу увиделась с Волком.
И шерсти клок (хоть что-нибудь!)
У Волка сперла. Отдохнуть Она под елкою уселась. Сидеть, однако, не хотелось.
Пошла за курицей в деревню
Известною тропою, верной.
Но встретился Охотник вдруг, -
Теперь она среди подруг
На складе меховом висит. Салоп шикарный будет сшит, В котором модница-«Лисица» В своих успехах утвердится.
Какая гостья к нам пришла!
Обворожила!
Какие слышали слова!
Какая милость!
Она лишь только за порог,
А нам остались
Ее дары. Кто думать мог, -
Души касались.
Ее слова, ее дары, -
Тогда казалось –
Навеки с нами. До поры
Осталась малость.
Но эта малость всех времен
Неразделима.
В душе того, кто был влюблен
Навек хранима.
ОБЛАКА
Стихи
Стихи
РИО 2007
В сборник стихов Людмилы Стасенко «Облака» вошли стихотворения лирические, философские, о путешествиях по России и дальним странам, об отношении к сегодняшним событиям в нашей стране.
Мамочка, дорогая,
Свеча твоя не сгорает
В храме, где свечи горят,
О памяти где говорят,
Всегда я тебя поминаю.
С тобой говорю и прощенья прошу, Вину за собой тяжкой ношей ношу, Вину за пустые свои слова,
За дерзость, за жесткость и за дела
Я пред тобой виновата.
Если бы можно было вернуть Прошлое, чтобы отсюда взглянуть Другими глазами, то никогда
Не подошла бы к тебе беда,
Я рядом была бы с тобою.
Прости меня, мамочка, и приснись, Теплой щекою ко мне прислонись. Холодно мне без заботы твоей
И одиноко средь многих людей.
Знают друзья мои, - плохо.
Чувствую душу твою неизменно.
Поезд отправится вновь непременно.
В твою годовщину придем поклониться.
Здесь, как всегда, птиц вереница
Над холмиком, где барвинок цветет.
Пришел в страну матриархат, Пришел он с «перестройкой». Не выдержал патриархат, - Мужчина-то нестойкий.
А стойкой женщина была:
Она взяла на плечи
То, что нести и не могла,-
Сказала: «Будет легче».
И вынесла все на себе:
Реформы, перемены,
Все перепуталось в семье,
Где всем она – замена.
На ней работа, дом. Она Всегда готова к делу. Смеялись раньше: мол, умна Да только на безделье.
Она спокойна и сильна Не мускулами, духом. Самоотверженна она, Протягивает руки
С любовью к ближнему. Помочь
Она всегда готова. Депрессия? Болезни? Прочь! Она за пультом снова.
Она, как капитан, ведет
Корабль страны. Удача
С ней рядом и не подведет.
Матриархат не плачет.
Но есть один изъян в судьбе
Матриархата – счастья
У женщин нет. Одни в беде
Без ласки и участвия.
Те, кто природою за них Сражаться должен стойко Всегда, везде, без выходных, Сломались в перестройку.
Мегаполис живет своими проблемами, Атмосфера его особая: Многопартийность – правые, левые, Эгоцентристы силы пробуют.
Дума думает, мэр решает,
Что делать с пробками автомобильными.
Но даже самый умный не знает
Как сделать в метро связь мобильную.
Супермаркеты от продуктов ломятся Импортных, геномодифицированных. Вода продается колодезная
За дорого. Но не хлорированная.
Рынки – Азия и Молдова, Закавказье и Украина Установили порядок особый:
Бери, не разглядывай и отлынивай.
В небо взметнулись здания банков
И страховых компаний.
Со всех концов зажаты парки
Точечной застройкой каменной.
Все ближе дома, все , теснее на улицах. Густеет смог от выхлопных газов. Застыл вопрос на усталых лицах: Старую Москву перестроят всю сразу?
Забил новострой столицу России, -
По образцу Европы, Америки!
И не стоит вопрос, чтобы красивее
Были бы площади, улицы, скверики.
Надо, чтоб было так, как у них,
Даже еще рекламней, зазывистей.
А жилье москвичам – квадрат на троих,
В Москве, златоглавой, кормилице.
Время идет, нужны обновленья,
В платье одном не проходишь всю жизнь.
Но драгоценности из поколенья
В другое приходят, - за память держись.
Так и дома, названия улиц,
Старые храмы, усадьбы. Сады,-
Новым застройщикам не преминулось бы
Старой Москвы уберечь черты.
Есть связь времен и связь миров, Ничто бесследно не проходит, Никто бесследно не уходит, - Жизнь властвует во тьме веков.
Во сне приходят наставленья Родных моих, друзей ушедших, Ко мне невидимо пришедших Или явившихся в виденьях.
Приходит музыка оттуда,
Как будто льется ливень звуков.
Идут сигналы и в науку,
Как кровь струится по сосудам.
Но не пассивен мир людской: Ему даны свобода, воля, Любовь дана! Чего же более!
И Божья милость над судьбой.
Есть мистика в соединенье Того, что было с тем, что есть. Вот мистика – Благая Весть!
А вовсе и не совпаденье.
Нам кажется, что через раз,
А, может быть, и даже реже
Чутье пространство нам прорежет,
Чтобы услышать бездны Глас.
Препятствие есть в восприятье Сигналов, что стремятся к нам, - У нас есть суетности хлам, -
В нем – интуиции распятье.
Стремнина в камне – Монтсеррат!
Хребет ершист и неприступен,
И смельчакам он недоступен,
За дерзость – может прямо в ад!
Конечно, были и удачи
По благосклонности небес:
Дерзал избранник, лез да лез
До верха. Вдруг покой обрящет?
Шли пилигримы – нет числа, Как нет числа скалистым вехам, Здесь Ветер, надрываясь смехом, Ваял. Сюжеты ремесла
Его видны в известняках.
В союзе с Солнцем и Дождем
Себя он чувствовал вождем,
И был он им, - каков размах!
Какой загадочный ландшафт:
Рассеялся седой туман,
И «Скорпион», и «Великан»
«Верблюд» и «Конь» за шагом шаг
Будто плывут по небесам
В багровом зареве осеннем,
И словно прячутся под сенью
Туч и привет шлют облакам.
Ну, а когда приходит ночь, То жутко видеть при Луне, Здесь страшно быть наедине, - Хребет являет свою мощь.
Вдруг оживают скалы те: Оживши, сотни пилигримов, За ними – тысячи гонимых Как будто движутся во сне.
Причудливы их очертанья,
В порыве к небу устремились И крепко меж собою слились В фигуры – образы преданья.
Они живут как бы в изгнанье. Стоят так тесно друг за другом, Что не разнять их ветром, вьюгой Их монолит – он основанье.
Обнявшись, скалы те идут, Лоб, подставляя под Луну, И прорезаясь через тьму,
Они в стремлении – их ждут.
Плывут по небу облака, Ночь обволакивает тело Густою теменью, но смело Толпа камней идет в века.
Мужик – он пахарь и охотник,
Он – сеятель, строитель, плотник.
Он кряжист, плотен, не речист,
По виду прост, по сути чист.
Среди ученых, простолюдин
В большие праздники ив будни Он – делатель, он созидатель, - Таким его создал Создатель.
Любовь и вера и надежда Живут сегодня, как и прежде. Защитник родины, семейства От нападенья и злодейства.
Он – сам, не надобно защиты,
Не водит он с собою свиту,
Чтоб защищала шпагой, словом,
Сам защитить себя готов он.
Он не лукав и не хитер, Достойно держит договор. Не мелок – он ведь великан,
Не мстителен – ему ль капкан?!
Он на врага идет открыто И не боится быть убитым, Поскольку правда, долг и честь – По жизни главное, что есть.
Он не святой, грехов не счесть, Но в душу не дает он влезть, Поскольку со своей душой
Он разговор ведет мужской.
И, если он не прав, ошибку Исправит, а не станет гибко Юлить, выкручиваться, злиться, Он личность, а не многолицый.
Он соль земли, он правды суть,
Его не разогнуть-согнуть. Он и не знает, что герой, - Мужик – по жизни он такой.
У нас живут мутанты
В городских квартирах. Домашние животные – Вовсе не они.
Домашние животные – Умные, красивые, Смелые и резвые, Полезные они.
Кошки мышей ловят. Собаки – те на страже, Дому и хозяину Преданы они.
Домашние животные
Место свое знают, На улице, вне дома Плодятся и живут.
Мутанты-кошки важные
На троне восседают: На пуфе, на диване Или на столе.
Команд они не слышат, А, может быть, не знают Характер у мутантов Себя лишь уважать.
Мутантам корм придуман,
Мышей они не ловят, На улицу не ходят, Живут, как взаперти.
Хозяина мутанты,
Как водится, изводят, По-своему мутанты Все делать норовят.
Насилье над Природой Должно быть наказуемо, Поэтому уродство
В мутантах тех живет.
Наверное, им снится
Вольное раздолье,
Ну, а когда проснутся,
Им «Вискос» подают.
Мы живем в век передела мира: Кто богат – силен, - тому и власть. Доллар, именованный кумиром, Словно лев. В раззявленную пасть –
Будто оловянные солдаты –
В жерло пасти – земли и народы, Черный ворон, хищный и крылатый Пиршествует всласть под небосводом.
Не орел двуглавый над планетой, А стервятник-доллар властелин. Но возмездием он канет в Лету, Как когда-то в Лету канул Рим.
С тобою вместе мы росли, (То было в прошлом веке!) Потом своей дорогой шли, Но связаны навеки.
Пришлось с тобой нам пережить
И радость, и печали.
Я платье свадебное шить
Тебе дала. Гуляли.
На свадьбе, на моей. Обет
Ты Пете дала тоже.
И в год один – детей на свет!
Что может быть дороже?
Твоя семья, как монолит,
Не разделить на части.
Есть в доме все. И вдруг убит
Муж дочери. Несчастье.
Страшнее горя, право, нет:
Вот он - в расцвете сил.
Он не дожил до зрелых лет.
Ушел. А он любил
Свою семью, жену, детей. Он был вам сыном в доме. Как много на земле семей
С такой судьбой знакомых..
Прошли года и помощь есть.
Дай Бог всегда ей быть.
Ведь каждый должен крест свой несть
И данным дорожить.
Твою беду, как и свою,
Я не могу забыть.
Ты помнишь мамочку мою?
Она могла бы жить
Еще сейчас, будь рядом я, Но так сложилось лихо, Что далеко моя семья,
Не поддержала. Тихо
Ушла из жизни. Лучше нет
И не было на свете
Добрей, нежней. Лишь память – свет,
Она за все в ответе.
Ты помогла мне пережить
Страшнейшую годину. Я буду этим дорожить, Тебя я не покину.
С тобою мы прошли вдвоем
Такой далекий путь.
Ты в сердце раненом моем
Была, и есть, и будь.
На острове тропическом
С названием Хайнань
Шаг каждый экзотический,
Вот, например, Ма Ань.
Когда-то огнедышащий
Вулканище-вулкан,
Теперь – как старец мыслящий, -
И возведенный в сан.
Он гордо озирает Урочища свои, Теперь он созидает, Источником кипит.
На острове тропическом
С названием Хайнань
Шаг каждый экзотический:
Источник Гуантань.
Термальные источники
Из-под земли кипят,
Не только днем, и ночью (!)
Любители сидят,
Что любят ощущения, Как пряности восточные, Кому – одно мгновение, Кому – сосредоточенность
В приеме ванн термических
И в пилинге особом, Где рыбки хаотически Клюют тебя, как пробуют,
Чтобы склевать отжившие Все клеточки ненужные: Долой всю кожу бывшую! Давай сюда жемчужную!
На острове тропическом
С названием Хайнань
Шаг каждый экзотический:
Вот бухта Ялуньвань.
Шикарные отели
По берегу стоят.
В них тысячи осели
Здоровья взять заряд.
Вот - «Sheraton», вот - «Gloria», Вот – «Hilton», «Marriott», - Тропическая флора -
И отдых без забот.
На острове тропическом
С названием Хайнань
Шаг каждый экзотический:
Вот – бухта Саньявань.
Шикарные отели Через дорогу в ряд, В них тысячи осели
Здоровья взять заряд.
Вот – «Holiday» и «Palm Resort», -
Бассейны, как картины,
А море, пляжи, - высший сорт,
И горы, и долины.
Стоит прекраснейший отель, Какие формы, краски! Китайцам никогда не лень Явь сделать краше сказки.
На острове тропическом
С названием Хайнань
Шаг каждый экзотический:
Вот – бухта Дадунхай!
Шикарные отели,
В их парках – заблудиться.
Цикады ночью пели,
А утром рано – птицы.
«Resort Intime» и «Randez vous»,
«Shanhaitian»- отель, комфорт, и роскошь, и уют, пляж белый, моря мель.
На острове тропическом
С названием Хайнань
Шаг каждый экзотический:
Здесь жемчуг, шелк и чай.
А кухня на Хайнане! Такой на свете нет. Пожалуйста. Вам ранний Завтрак. На обед:
Вам утка, и напитки,
И молоко кокоса
Мурена, и улитки,
И фрукты – уйма, вроссыпь.
На острове тропическом С названием Хайнань Есть храм эзотерический,
Буддийский центр Няньшань.
Богиня Милосердия
Из злата, Гуаньинь,
С поклоном к ней и с верою
Приходят ян и инь.
Такой святыни больше нет,
лишь только на Хайнане,
И от нее исходит свет
В Буддийском горном храме.
Богиня Милосердия,
Трехликая богиня,*
На берегу морском она –
Буддийская святыня.
На острове тропическом
С названием Хайнань
Шаг каждый экзотический.
Ему отдайте дань!
И будете Вы счастливы
На острове тропическом,
Где море – вольным-вольное
Дает заряд лирический.
*На искусственном мысу, вдающемся в море на 300метров, стоит трехликая богиня
Милосердия Гуаньинь высотой 108 метров. Это самая высокая статуя в мире.
Живет Хайнань особенною жизнью,
На первый взгляд – степенно и спокойно.
Но тайна есть на острове китайском,
Как и всегда в Китае то бывало.
Из маленькой рыбацкой деревушки За двадцать лет упорного труда Взметнулись звездами отели интуриста И золотом осыпали Хайнань.
Зазеленели парки у отелей, Очистились прибрежные пески, Цветы благоухают на аллеях,
В бассейнах рыбки золотом блестят.
На острове есть храм Буддийский старый,
И нет второго, равного ему,
А Гуаньинь, трехликая богиня,
Хранит покой на острове Хайнань.
И, следуя учению Буддизма, Конфуция и Дао (Лоа Цзи), Сегодняшний народ трудолюбивый Растит жемчужины на море и в озерах,
И риса урожай традиционно
Три раза в год он собирает,
«Большим скачком» идет вперед, вперед,
Всех оставляя позади себя.
Другой нет в мире кухни, как в Китае,
А южная, Хайнаньская, она Своим разнообразием морским Затмила север, и восток, и запад.
В горах растут кристаллы хрусталя, Прозрачность их морской воде подобна, А воздух на Хайнане – чище нет,
И долгожителей на острове немало.
Издревле славился прекрасный шелк китайский,
Он вечно в моде, холодит в жару.
И, если солнце слишком сильно греет,
То чай зеленый жажду утолит.
На свете много разных стран, народов, И много тайн, открытий, откровений, Но лишь один единственный Китай Владеет тем, что лишь ему дано.
Над нами властвует Природа.
У человеческого рода
Талантов тьма, их трудно счесть.
У каждого таланты есть.
Талант любви – к чему ученье? Талант к ученью – что любовь? На все есть собственное мненье. А если нет, то приготовь,
Чтобы поспорить было можно,
На счет того, как мир широк, И в мире этом ненадежном Бог каждому талант нарек.
И все же есть такие люди
(и раньше, и теперь, и будут), Что их талант, словно колосс, Он тянется до самых звезд.
Талант! Летает он над миром!
На теле-радио эфире Его не смогут обуздать, Его в полете не достать.
Парит над грешною землею,
В вибрациях идет волною
И возбуждает отклик в душах.
Послушай Баха! Слушай! Слушай!
На всех он языках понятен. Поскольку голос Бога внятен Ему был. Он из горних сфер Беседу передать сумел.
И триста лет беседа эта –
Органов звучных эстафета.
***
Сикстинская капелла в Ватикане – Здесь Микеланджело в закланье Здоровье отдал, но не душу,
Он наставленья Бога слушал.
Здесь им воссозданы сюжеты, Добро и праведность воспеты. А вот и зло, и Страшный Суд, Свершается он рядом, тут.
Нельзя все сотворить умом. Душа летала над холмом, Где совершалося Распятье.
Душа коснулась, чтобы знать
Весь грех и ужас преступленья.
«Пьета» - великое творенье О скорби Матери Христа, Держащей сына со креста.
***
Вот Данте Алигьери.
В его любовь как не поверить? Как не представить Беатриче? Она – что Ангел, нет различья
Для Данте. Девять кругов ада
Он описал. Так было надо. Он слышал, видел, осязал Потусторонний мир. Сказал
Он то, что было перед ним Воочию. Он был томим Своей любовью к Беатриче,
Сонеты, чувства – безгранично
Лишь только донне Беатриче,
Как будто письма (очень личные). Ушла из жизни Беатриче… Злодейский вихрь холодный свищет.
Но выстоять смог в горе Данте,
И, обратясь к Творцу с признаньем,
Увидел донну он свою
В саду цветущем, там - в раю.
И продолжал писать сонеты, Где образ милый, им воспетый, Живет в сознании и выше.
Мы этот образ видим. Слышим.
***
Над нами властвует природа.
Ее великая свобода
Умеет создавать таланты:
Бах, Микеланджело и Данте
И много, много имярек –
В них возвеличен человек.
И потому за все спасибо:
Мы осязаем, слышим, видим.
Ты еще не все купил? Посмотри рекламу. Станешь пить, коли не пил, Поменяешь даму.
Чтобы следовать рекламе, Надо деньги раздобыть, Бриллианты новой даме Срочно следует купить.
Ну, а если бриллианты, Но тогда и «Мерседес», Недостаточно талантов? Денег нет? Поможет бес.
Он возьмет на откуп душу, Даст и яхту, и дворец. Будет сердце твое слушать
И хвалить: «Вот, молодец!»
Да и ты того же мненья, - Ведь живешь ты по рекламе. Вот закралося сомненье:
Не сменить ли эту даму?
Нет-нет-нет! не на другую!
Эта вправду дорога!
Не прожить же жизнь впустую?
Есть подростки (до фига!).
Силиконовые груди
Мальчику подарит он,
И такой инстинкт разбудит!_
Вот, что значит: он «влюблен».
А реклама дальше пляшет, С ней в партнерах бес идет Бельевой веревкой машет
И куда-то все зовет.
Как же быть? Зовет, так надо Вслед за ней спешить: «Иду!» Чудодейственна реклама! Осчастливит на ходу!
Насыщено пространство чудесами, Их столько, сколько в небе звезд, Или песчинок в море-океане,
И все они из наших дум и грез.
А чтобы взять их – надо окунуться
В волшебный мир таинственной душой,
Очиститься от быта и проснуться,
Войти в ручей водицы ключевой.
С зарей соприкоснуться алой, Почувствовать, как благодать идет. Наступит ночь размахом величавым И царственно Луна светить взойдет.
Почувствовать все ароматы лета,
Пройдя по лесу в тишине лесной.
Вдруг ощутить себя волшебником, поэтом.
И закружится под тобою шар земной.
Откуда-то с высот стекают рифмы,
И в мыслях просветленье наступает,
И образы, как вычурные рифы,
То появляются, то исчезают, тают.
Насыщено пространство чудесами
Из света, из росы и благодати,
Их невозможно описать словами,
Лишь удивляться, что создал Создатель.
Не случайно люди тонут
И блуждают в буреломах,-
Это втягивает в омут
Наш порок, он всем знакомый.
Он из тысячи частей, Разномастных, разноликих, Будто тысяча чертей Отовсюду к нам прилипли.
Что-то делаем не так,
Может, мы живем нескладно, Может вовсе не пустяк Отмахнуться: «А, да ладно…»
Где-то заповедь нарушим, Мимо правила пройдем. Просят – затыкаем уши, Просят дать – мы не даем.
Мы живем, как по привычке, День за днем, как заводные, Для проблемы есть отмычка, Ну, а мы, как неживые.
Кнопки, штепсели, розетки –
Вот и вышел в Интернет,
В виртуальную реальность, -
И чего там только нет!
Ну, а нет там основного –
Бога, духа и души.
Если нет для нас святого,
Это значит - мы грешим.
Грех страшнее преступленья, Невидимкою бывает, Наступает невезенье, Напряженье нагнетает.
День за днем идет расплата,
За деяния, за мысль
Не монетами из злата –
Наказаньем за корысть.
Нет ничего нового под луной, Все уже было: взлеты, паденья. Тысячелетия шли чередой, Цивилизации свергая в мгновение.
Был Вавилон, Шумер был гордый,
И Атлантида была. Цивилизация в них, бесспорно, До высоты поднебесной дошла.
Но человек возгордился успехом,
Ему бы теперь до Бога добраться
С удалью, легкостью, даже со смехом
Затеял он с Творцом состязаться.
О, человек! Как немощен ты
Перед Великой Природой.
Не преступи пограничной черты,
Не властен ты над Свободой.
Удел твой заведомо определен. Есть уровень, выше которого Тебе не дано ни огнем, ни умом Познать. А затеешь, так дорого
Тебе рассчитаться придется за все Насилие над природой: Землетрясением, цунами снесет Планета себе в угоду.
И снова пройдут тысячи лет,
Начнется другая эра.
В зените технический буйный расцвет
Снова дойдет до предела.
А человек? Он совершенство?
Чем больше имеет, тем больше томим Обогащением, - вот блаженство! Алчностью, злобою он одержим.
Надо все больше, и больше, и больше,
Надо, чтоб было всего через край.
Не обратиться к Природе: «Дольче!»
Грубо и дерзко команда : «Отдай!»
Трехгорлый, хапужистый монстр на планете
Подобен двоеголовой змее
Несет с собой вражду, лихолетье.
Погибель всего, что есть на земле.
Здесь, в Сушневе, на Новый год
Собрался из Москвы народ. И Дед не очень-то Мороз Подарки яркие принес.
При нем Снегурочка была, Так добродушна, весела, Вокруг него она порхала
И песни пела, и плясала.
А дамы, дамы, господа!
Ну, хоть куда! Ну, хоть куда! Они нарядны и красивы, Умны, находчивы, игривы.
А поколенье молодое – Вместе со славною четою, При них младенец Алексей, Он всех пригожей и милей.
Три поколенья собрались.
Год поросенка! Веселись!
Стол царский, да еще шашлык!
Размах поистине велик!
Обнявшись с микрофоном, пели,
Под "караоке" все умели. На озеро и в лес ходили, Водой набухший снег месили.
Но честь пора знать и домой Мы возвращаемся. Зимой Приедем вновь на Новый год. Спасибо всем! Труба зовет!
(В.Л.)
Вы между небом и землей,
Вам видно все из дальней дали,
Где сходится заря с зарей.
Вам не хотелось бы причалить?
Причала нет. Но есть конец –
Дождь, снег, туман. Есть сильный ветер.
Дождем прольетесь – старый жнец
Вам поклонится: «С хлебом дети».
А снегопад? Пушистый снег Покроет покрывалом белым Все, что весной – зеленый бег, Затем цвело, потом поспело.
Туман- обман, он равен тьме, В тумане можно заблудиться. Он много бед несет в себе.
Как солнцу сквозь туман пробиться?
Тайфун бушует штормовой, Разгонит он туман и тучи. Смешает небо он с Землей, - Все может хваткою могучей.
Пройдет гроза. Легки, как пух,
Лебяжьи облака высоко
Плывут. Живет в них добрый дух,
Небесный, светлый, синеокий.
Озеро лесное, откуда ты явилось?
Круглое, огромное, как с небес спустилось.
Глубокое (бездонное!), чистая вода,
С серебряным отливом – загадкой навсегда.
Ты стоишь средь леса темного, густого,
Озеро, ты цвета ясно-голубого,
В обрамленье сосен, елок и берез.
Зыбь по водной глади ветерок понес.
Ночью тихо-тихо зеркало блестит,
В зазеркалье месяц, свесившись, глядит. В зазеркалье темном звездочки горят. Водяные лилии все закрылись, спят.
Озеро лесное, до чего ж прекрасно!
Из-за леса темного встает солнце красное. По верхушкам сосен – лучами косыми Щедростью своею золото рассыплет.
На заре рыбешки рады поживиться.
Вместе с солнцем ранним запевают птицы.
Озеро лесное, ты даруешь жизнь,
Кто пришел на озеро, ему поклонись.
Мы на развилке всех времен,
У нас кромешный беспорядок,
Не исполняется закон,
Да и закон-то сплошь не гладок.
Куда ни глянь – одна халтура На службах всех и на постах, Пробрался мат в литературу
С печатным словом стал в ладах.
Все можно! Есть у нас свобода!
Ведь не бывала никогда
Она у нашего народа.
А оказалось, что беда.
К свободе надо быть готовым, В ответе быть за все, что есть. И к жизни, переменам многим Иметь и критику, и честь.
У нас в ходу такое мненье:
Раз платят мало, то тогда
И результат труда в сравненье
С зарплатой – вовсе ерунда.
Учитель обучил не так,
Не до конца, наполовину, Не на целковый, - на пятак. Образование пусть сгинет!
Врач утруждать себя не стал Диагнозом или леченьем, Больного он туда послал, Откуда нету возвращенья.
Строитель, тоже не дурак, Недолго думая, построил Над аквапарком так колпак,
Что многим жизни оный стоил.
Свободой СМИ хулу прикрыли.
У «Эха» разворот большой. Так разыгралися в эфире, - Не остановит постовой.
По пошлости на «Эхе» спецы, Не передача – грязь-салют! Теперешние отщепенцы
Тон хамский смело задают.
А вот и банковский магнат. (Посторонись - любой прохожий!) Как в средние века пират,
Он хваткой на него похожий.
На телевиденье аншлаг
Боевиков американских,
Нам дотянуться – только шаг,
В стрельбе не надобно гражданство.
Во весь экран идет стрельба,
Неважно, у кого победа,
А главное – погибших тьма,
Побольше крови – это кредо
Теперешнего сценариста.
Но есть, однако, «Остров», фильм, Где жизнь замедленна. Не быстро Свершается земная быль.
Здесь – воспитание души Идет с зари и до заката. Ни миллионы, ни гроши,
Ни драгоценности, ни злато, -
Здесь денег не берет монах,
А отдает себя с избытком,
В людские судьбы, что впотьмах,
Со светом входит он, с молитвой.
Альтернативой «Остров» - фильм
Не на экране, а по жизни:
Вот - чистота души, вот – гниль,
Показ без всякой укоризны.
Мы на развилке всех времен, Но главное – с собой в раздоре, И тут не виноват закон,
И не с законом надо спорить.
А выяснить, что сам ты есть, Чего до «плюса» не хватает, И что такое – наша честь,
И как она оберегает
Все, что на свете мы имеем, Все, чем живем и дорожим, Лишь честью сохранить сумеем, Неразрешимое решим.
(Оюун Чемег, Энхтуяа)
Восток загадочен, влечет к себе, манит,
Притягивает, будто бы магнит, Он тайны вековечные хранит. Он в памяти моей не позабыт.
Давным-давно в Монголии далекой,
Где небо глубоко и синеоко,
Где горы поднимаются высоко, -
Жила я долго там по воле рока.
Мне все мило в далекой той стране. Бывает, что во сне является ко мне Монгол знакомый в дели * на коне. А вот рыбачим мы на Селенге.
Я помню жуткую июльскую жару,
И желто-полноводную Хару,
И как по снегу в юрту я бреду,
Чтобы сказать не «Здравствуй!» - «Сайнбайну!»
И вот прошли десятки быстрых лет,
Полны они и радостей и бед.
Но не разгадан до сих пор секрет:
Как, почему страны дороже нет?
*Дели –национальная одежда монголов.
Людмила Ивановна Стасенко
Москва, июнь, 2007 г.
Печально, когда нас не слышат, В ответ письма нам не напишут, Печально, если невпопад Небрежно с нами говорят.
Еще печальнее порой,
Когда подводит нас родной, Свой человек, а не чужой, Проходит мимо, стороной.
Ему и невдомек, наверное, Какую тяжесть он на нервы Кладет, не думая о том,
Что ранит хуже, чем мечом.
Как научиться отвечать
За зло достойно. И не впасть В обиду. Может всепрощенье Рассеет душное затменье.
И облегченье к нам приходит, Как просветленье небосвода. А ненависти – черный дым. Он светом может быть гоним.
Вот они – студенты, Абитуриенты, Лохматые, кудлатые, И ростом метра в два.
Портфель не носят, - ранец,
А джинсы? – голодранец
И тот такие джинсы Не смог бы нацепить. Да что там – джинсы?!
Серьги –одна в носу, другая…
Другая, золотая… Не всем ее глядеть. Веревочками – стринги, Юбчонки из косынки,
А остальное – пирсинг
Да кое-что еще.
***
Портрет? Куда уж лучше?!
Нарочно не придумать.
От истины не деться
Не можно никому.
***
Но вот «оно» заходит Экзамен сдать и старый Профессор пять поставит, Поскольку видит толк.
***
К компьютеру подходит Девчонка-недомерок, Команду за командой Дает ему она.
И в спорте, и в науке Такие вот ребята Свое лицо имеют
И оставляют след.
На конкурсах, в сраженьях, На фестивалях – премии Девчонкам и мальчишкам – Им по заслугам честь.
А это значит,- племя Младое и знакомое, Надежное и умное,
Как и должно быть, есть.
По дорогам Индии буйволы, буйволы, Серые красавцы поперек бредут. Жители Индии никогда не хмурятся, Перец с удовольствием жгучий жуют.
По дорогам Индии – топ-топ-топ слоны
Важные, умные, послушные.
Пальмы на обочинах – в веерах столбы,
Здесь дороги знойные, душные.
Каждый здесь по-своему обут и одет.
Вот идет красавица, и ей смотрят вслед.
В шелковой чалме сидит старый- старый дед,
Сосчитать не может, сколько ему лет.
На базарах Индии чего только нет!
Купите на счастье этот амулет
Или шаль восточную – Индии привет,
И ковер роскошный – это вам совет!
Вот ослы, верблюды, ласковые ламы По дорогам Индии медленно идут, Люкс-автомобили, также автолайны Очень терпеливо всех животных ждут.
Кобры, обезьяны, священные коровы Всюду Вам встречаются – обижать нельзя. Солнце утомленное завтра встанет снова Улыбнется ласково: «Здравствуйте, друзья!»
Вот стоят Покрова на Нерли… Годы, воды текли и текли, Времена временами сменялись, Над царями цари насмехались Но стояли, стоят Покрова.
Камень белый заложен в основу. Храм построен по Князеву слову. Испещрен он и солнцем и ветром, Протянулись к нему километры От далеких и близких земель.
Что же тянет к белому камню
На далекое, на свидание? Эта тайна – в его простоте, В совершенной его красоте.
Это чувство, что выше разума.
Было свыше дано мастерам:
Сделать храм, неподвластный годам.
Будто с небом храм говорит,
А в реке отраженье дрожит.
Как красавица, смотрит он в воду.
Покрова, Покрова на Нерли, К вере многих вы привели, Потому что сгусток энергии Вошел в душу полным доверием И остался, чтоб в ней созревать
Покрова, Покрова на Нерли Устоять сотни лет вы смогли. Вам спасибо за то, что вы есть. Возле вас укрощается спесь,
И любовь, и добро к нам приходят.
Над Клязьмой в Вязниках взошла Луна.
Торжественно плыла она
По сумеркам к тиши ночной
И охраняла тот покой,
Который изначально дан Владимирским лесам, лугам, Что открываются пред взором
С «Венца» *. Естественным дозором
Дано ей ночью охранять Природы сон. Она как мать У колыбели над младенцем.
Луна, знакомая нам с детства,
В который раз нас восхищает
И будто бы сама то знает.
И каждый раз, являясь ночью,
Она с небес глядит воочию
И царствует в тиши ночной,
И охраняет наш покой.
* «Венец» - смотровая площадка в Вязниках
Совесть – самый строгий судья, -
Это по жизни знаю я.
Сколько бывало разных примеров!
Вот говорят: «Какой ты примерный!
Умный и добрый, честный прямой,
Лидер, вожак ты. Не кто-то иной!
Ты и талантлив, трудолюбив,
Не то, что вот тот-то, который ленив.
И музыкант, и актер, и поэт.
Словом одним – солнца ясного свет».
Ну, вот наслушался я комплиментов,
Сел, призадумался. Я алименты
Сыну плачу. А встречаемся редко.
«Вырос», - сказала как-то соседка.
Я не заметил, как взрослым стал сын.
А мог бы заметить. Сын-то один.
Ну, а жена? Почему-то ушла.
Неужто и вправду кого-то нашла
Умнее, добрее и лучше, чем я?
Не хочется верить. Но там ведь семья.
А я одиноким брожу, словно тень,
Бессонная ночь и безрадостный день.
Тут мы собрались компанией как-то –
Друзья по работе. И чтоб не вприглядку
Купили и выпить, и закусить,
Беседу затеяли: быть иль не быть?
У каждого свой взгляд на мир, на дела,
А главное, чтобы дорога вела.
Свою угадать, не сбиться с пути,
А если ты лишний, то лучше уйти.
А я не ушел, хоть лишним я был,
И девушку эту не очень любил.
Но принцип решил держать до конца,
Отбил я ее у дружка-молодца.
Отбил? Ничего! Бывает так часто!
Беда-то лишь в том, что трое несчастных.
Признаться бы, сделать назад шаг-другой.
Ну, нет. Пусть отважится кто-то иной.
А может, дружка-то вовсе и нет?
А был ли? Кто знает! За давностью лет…
Когда-то давно я затеял писать.
И не было в мыслях чужое продать.
Но так начитался я диссертаций,
Что не сумел с одною расстаться.
И выдал ее за находку свою.
Вот так и живу. На том и стою.
Мне денег хватает. Не скаредный я.
Счет знаю доходам. Но знают друзья,
Что попросить у меня до зарплаты, -
Лучше поставить на дырку заплату,
А не купить, коль что приглянулось.
Дружба была – враждой обернулась.
Как-то смотрел про убийцу кино.
Нож, пистолет, отрава, - вот дно!
Всех бы убийц - под одну гильотину!
Шпагу из ножен висящих я вынул
И показал перед зеркалом смело:
Вот как сражаться за правое дело!
Но не пошел защищать я страну,
И за собой не ношу я вину.
Есть оправданье? Страна-то какая,-
Один беспредел от края до края!
Но это – пол-дела, здесь спорный вопрос,
Есть тяжесть другая, по жизни пронес:
Убил – это близкого, значит, не спас,
А чтобы спасти – не нужен приказ.
Не нужен приказ и на искренность слов.
Сказал полуправду – готов приговор
Тому, кто невинен и кто оклеветан,
Кто пострадал по ложным наветам.
Сказал полуправду – себя не очистил
При покаянье. Стесняешься истины,
что гложет тебя, изводит и жжет,
Уроки тебе дает наперед:
Не делай вот так, чтоб память твоя
Тебя изводила. В душе, не тая,
Раскаялся ты пред грехами своими,
Уже продвиженье: стезями былыми
Наверно, не станешь остаток идти
Судьбою намеченного пути.
Душа – это темень и Божеский свет.
Как темень изгнать? У кого взять совет?
У совести собственной. Режет она
На черное-белое. Выпей до дна
Ту горькую чашу, что совесть дает
Для очищения дней наперед.
Вылечит ядом: до полусмерти
Отравит. Но выстоять даст. Поверьте,
Что совесть – палач, и лекарь, и суд.
Готов к покаянью – крылья несут,
Чтобы разбиться о стенку глухую,
Не отступиться, напропалую
Сквозь темени чащу, сквозь грешную суть
Продраться к себе и выйти на путь
Чистилища. Света. И, может быть, Бог
Тебя пожалеет: ты совестью смог
Себя излечить от скрытых пороков.
Спасибо за свет ученья Пророков
За то, что читая Новый Завет
Себя изучил и почуял совет,
Как быть, как не быть, как идти до конца,
Чтоб не стесняться книги-лица,
Чтоб отражение в зеркале видеть,
Спокойно смотреть и ненавидеть
То, что ушло с покаяньем греха.
Совесть по памяти, точно соха,
Режет она борозду глубоко,
Чтобы зерну развиваться легко.
Чтобы росток добрый дал урожай.
Как совесть – душе. Душу – совести дай!
«Природа ничего не творит зря», - Так говорили древние римляне. Раскинуты горы, долины, моря, Пустыни, болота, залитые ливнями.
Многообразный священный мир Преобразуется день ото дня. Способность творить Бог подарил И приоткрыл тайну огня.
И приоткрыл тайну воды, Тверди и воздуха, запаха, света. Ввел человека в Эдема сады, Где бушевало прекрасное лето.
Дал человеку возможность трудиться, Изобретать, сочинять и творить. Многого можно и нужно добиться, Только предел нельзя преступить.
Знай свое место, гордыню сдержи, Ты не для славы, а для познания Энергии, по названию «жизнь», Энергии- руководства сознания
Жизнь от рожденья не знает покоя, Всех волнует вопрос бытия: Жизнь для чего? Что это такое?
И для чего здесь живем ты и я?
Когда же уходят из жизни родные, Любимые, близкие люди, друзья, То остаются лики живые
В памяти сердца. Забыть их нельзя.
Уходят куда? В кромешную тьму,
В пыль превращаясь, гонимую ветром? А как же энергия? Влившись в судьбу, Неужто становится просто пеплом?
Закон сохранения – главный в природе:
Сколько отдал, - столько возьми.
Что при рожденье дано, при восходе,
Столько с закатом обратно верни.
Плюс, что затрачено на свершения,
На взлеты, провалы, любовь и измены. Рукою невидимой, без сожаления Советы пишутся для новой смены.
Весь опыт – энергия неистребимая, Это не пыль. Это сильное поле. Наша душа, хоть и очень ранимая, Не погибает. Душа, она вольная.
Она оставляет плоть, как одежду.
К свету стремится, сливается с ним. Покой наступил. Сомкнуты вежды. Но над покоем душа – властелин.
Все, что пришлось худого, лихого, Света, надежды, желаний, любви, Вновь повторится снова и снова
На восходящей спирали пути.
Пришел прогресс, спилили лес
И высушили топи.
Взметнулись вышки до небес –
Нефтяникам заботы.
Перевернули русла рек, Воздвигли небоскребы. Прогресс освоил человек, - Останови, попробуй!
Нет сил, чтобы его унять, Все больше, больше надо От Матери-Земли отнять, Урвать, содрать - услада!
Терпела долго Мать-Земля,
Но вспенилось цунами.
Кто уцелел, шептал, моля,
«О, смилуйся над нами!»
А дальше – снова трын-трава, Давай качай, выкачивай, Газуй, взрывай, копай до дна, Вверх дном переворачивай.
И появились «дыры» вдруг
Озоновые «дыры».
Что ты наделал, милый друг,
В своей большой квартире?
Тепло как стало! Чересчур! Зима смешалась с летом. Быть может, сделать перекур В прогрессе? И об этом
Слегка поговорим. А там… Все будет так, как было. Увы, вернет обиды вам Земля могучей силой.
Жить стали лучше. Посмотрите
Какие девушки у нас!
И что вы там ни говорите –
Богаче внешне, просто класс!
Но если ближе присмотреться, То обнаружить можно вдруг, Что девы – вовсе не кокетство, А проституция вокруг.
Нет в них наивности от детства,
Нет недоверчивости милой,
А есть промышленное «средство», -
Любовь и счастье заменило.
«Скинхеды», «панки», «металлисты»
Прошли по улице гурьбой.
И после них, смотрите, «чисто!»
Еще бы! Бой очередной.
Детдомы наши горем дышат,
В них дети бедные живут,
Хоть про родителей не слышат,
Но все равно они их ждут.
Бомжи расселись по вокзалам,
Вагон в метро – вот «спальня» их,
«Гостиница», лишь только даром,
Без будней жизнь, без выходных.
А вот лоснится «Джип» заморский, А в нем лоснится Туз бубновый, Он из России, малый броский,
Что по названью «русский новый».
Идет учитель. Тоже новый.
Он без зарплаты, но поборы
С детей берет (оброк рублевый)
День ото дня. В законе воры.
В консерватории на сцене
Какая молодежь поет!
Вот замечательная смена,
Талантов новых славный взлет!
Придите в церковь, посмотрите:
На воспитание души
Всем двери храмовы открыты,
И молодежь сюда спешит.
Наверно, чувствует душою,
Что самый ни на есть прогресс – Быть в мире со своей судьбою, Благословенною с небес.
Прогресс идет, прогресс нам нужен,
И задушить его нельзя,
Но не один продукт нам служит,
Важнее – тонкость бытия.
Прогресс вдали от честолюбия, Прогресс вдали от суеты, - Тогда себя мы не погубим, Тогда достигнем высоты
В своих стремленьях и желаньях Быть умным, добрым, милосердным Не только к ближним, но и к дальним, И в размышленьях быть усердным.
Жизнь человека, как кино, Этапы – части сериала. Закрой глаза, - и вот оно Как на экране, что бывало.
На берегу реки малыш
С огромным мячиком стоит.
Благословенна края тишь,
И даже речка не шумит.
А вот другие времена. Пылает заревом закат, Идут солдаты в орденах.
А кто-то не пришел назад.
А кто-то лег в земле чужой
На безымянной высоте.
А друг его пришел домой.
Лет через десять. По статье
Отгрохотало. Победили Восславили свою страну. Разруху быстро залечили, Чтобы не помнить про войну.
Провозглашен был мирный атом.
Запущен спутник в небеса.
В «Артек» отправлены ребята.
В науке – просто чудеса!
Учиться! Страшно как хотелось Открыть, увидеть, отыскать. Там наша молодость кипела. Успехи! А ошибок - страсть…
Считало время пятилетки.
За труд и доблесть – ордена. Свои высокие отметки Героям ставила страна.
Но как положено то в мире
Во все былые времена,
И в наше время на мундиры
Была особая цена.
Прославлен труд, наука, братство.
Союз – великая держава.
Но над душою – святотатство, -
Железная стоит застава.
И как положено то в мире
Во все былые времена,
Жизнь в нашей собственной квартире
Нам по особому важна.
Любовь приходит вдруг нежданно,
Хоть ждать ее готовы век,
Чтоб рядом с нами был желанный,
Незаменимый человек.
А дальше, всех наук труднее –
Наука жить в ладу с семьей.
И по науке той имеем
Мы часто «балл непроходной».
Идут года и опыт жизни
Все чаще говорит слова:
«О, если молодость бы знала!..
О, если старость бы могла!..»
И все же выстроились в ряд Пути, дороги, люди, встречи. Воспоминания назад
Нас тянут. Зажигаем свечи
За тех, кто перешел ту грань,
Что между небом и землей.
К Творцу протягиваем длань
С надеждой, верой и мольбой
За тех, кто нам всего дороже – Потомство наше, ветви древа. Молитва наша им поможет Пройти из молодости в зрелость.
И повторить, что с нами было. (Цикличность – пульс живой природы). Пусть будет удаль, смелость, сила
В борьбе с любою непогодой.
Кто враг страшнейший у тебя?
С мечом идущий иль со шпагой?
Кто изменил тебе, любя?
Нет. Равнодушный. Тихим шагом
Проходит мимо просто так,
То ли не видит, то ль не слышит, Себе ли говорит: «пустяк!» События на нить нанижет.
Ее оставит где-нибудь,
Не вспомнит и не всколыхнется.
«Подумаешь, событья! Впрок им!
Что надо, - то и воздается».
Он не вмешается в судьбу,
Не защитит и не осудит. И не услышит он мольбу, И боль чужая не разбудит.
Он – и не минус, и не плюс, А если так, то, значит, ноль Он не несет событий груз,
Для дел – день каждый выходной.
Он рядом, средь друзей, подруг,
Не носит маску, - он таков.
Хотя по виду полу-друг,
Он самый страшный из врагов.
Разнотравье, разноцветье,
Край раздольный, милый край, Ягодники многолетние, - Суздаль, Сушнево, Валдай.
Вот морошка, голубика,
Белый гриб листком прикрыт,
Ежевика и брусника
Яркой ягодкой горит.
Веточка не шелохнется, Чисто зеркало озер. Паутина тонко вьется, - Ведь паук-то фантазер.
Гроздья жаркие рябины –
Словно девичья краса.
Будто вышли на смотрины, -
Разбегаются глаза.
А березы? Вот загадка! Трепет листьев, - он такой, Будто девушка украдкой
К милому идет домой.
Белоствольная береза! Ветра нет, а ты шумишь! Сердце девичье от грезы, - Как бубенчиками в тишь.
Светит месяц, светит тихий Над рязанскою дубравой. Ветры старые поникли, Богатырь – дубок кудрявый.
На песчаных, на откосах Старых вяземских земель Стройные, как мачты, сосны, Не сравнится с ними ель!
Сосны крепки и могучи, Лес сосновый светел, сух Сосна ростом аж до тучи, И живет там добрый дух.
В ельнике темно и сыро, А маслятам – сущий рай! Приходите сюда миром
И маслята собирай.
Лопушок махровый, крепкий,
Великан среди травы.
Им лечились наши предки
И спасались от жары.
Подорожник всех добрее, Он залечит рану вмиг. Парень к девушке быстрее Зашагает на родник.
На ромашке, на цветочке
Гадает красавица.
Свадьбе быть без проволочек, -
Такая ль не понравится!
Разнотравье, разноцветье Летнее по всей Руси, Солнце обжигает, светит, Теплый дождик моросит.
Разнотравье, разноцветье,
Край раздольный, милый край! Солнце греет пусть и светит, Ты живи, не увядай.
О, русский романс, король красоты, - О чем бы в тебе ни пелось, Искришься любовью страстною ты, Являешь мужскую смелость.
О, русский романс, задушевность твоя
Чарует и сердце, и душу, Открытость твоя, ничего не тая! Звучишь ты, и хочется слушать.
Как хочется знать былину твою, Волшебную сказку любви. Романсы поют и поют, и поют, Их время любовно хранит.
Проходят года -
и другие снега
Метелица стелет порошей.
Но не стареет романс никогда.
Он – лучший! Он – самый хороший!
Читали разные стихи
Поэты, графоманы:
Вот строфы, словно пух, легки,
Вот образы туманные.
Что может слово описать? Все то, на что способны Вы человечеству сказать По милости Господней.
Коль слово веское дано, Оно кристалл и пламень, Ему жить вечно суждено. Краеугольный камень,
Который держит на себе Всю тяжесть созидания, - В землетрясение спасет От самораспадания.
Господство слова в мире
Есть истина святая.
Из тонкого эфира
В вибрациях рождаясь.
Слова шли от Создателя (ведь прежде было Слово!) И слово созидательно, -
К открытиям готово.
Скрыт человек, как в панцире,
Безмолвием. Но слово
С него срывает глянцевый скафандр,-
И вот он новый,
Почти что обнаженный, - Душа раскрыта словом. Он – заново рожденный как был замышлен Богом.
Вот маленькая девочка, Дюймовочке подстать, Быстрая, как белочка, Ножкам не устать.
То побежала с мячиком,
То с удочкой за рыбкой,
Вот подралася с мальчиком,
Не плачет, а с улыбкой
Она бежит к бабуленьке, Что тихо наблюдает, Сидит, как на завалинке, И петельки считает.
Она носочек вяжет
На зиму, на мороз.
Что внучка ей расскажет? -
Все слушает всерьез.
Все выслушает тихо, Пропустит сквозь себя Сквозь жизненное сито, Девчоночку любя.
Она и приголубит,,
И пожурит порой.
А главное, что любит
Так, как никто другой.
Она ребенку служит Безропотно и нежно. Они напару дружат – Вера и Надежда.
И вырастет ребенок
С бабулиной защитой
От самых от пеленок
До взрослых до событий.
Защита эта верная,
И верная их дружба.
Чтоб было что примерным,
Необходима служба.
Служить любви, Отечеству, Родителям, супругам, Служить во храме Вечности, В служении быть другом.
Служить на флоте, в армии
Профессии служить.
Но к службе со вниманием
И с честью подходить.
***
У нас в эфире разгулялась наглость. Кто разрешенье дал, какая власть Позволила юродство – изгаляться Над величавой русской нацией?
На Западе есть критиканов много,
Но яроснее те, что у порога
Родного дома, - в прах они поносят,
То, что едят, и пьют, и носят.
В своей стране есть свой хулитель, Не внешний, а «родной» вредитель Все выполнит за пятерых,
Без отпуска, без выходных Трубит такой с утра до ночи До хрипоты «УРА!», и хочет
Поддакнуть супербизнесменам, Перемахнувшим «класс-спортсменам». СМИ перемалывают Русь.
Ей больно? Больно! Да и пусть!
О развлеченьях олигархов, О яхтах, об авто, о «ярких» Страницах жизни протрубили, И где, кого и как убили.
***
Что? Населенье не поймет? Оно совсем не так живет? Зачем спускаться прямо в ад,- Вещать про весь электорат: Про голодранцев и сирот,
Про обездоленный народ,
Про ветеранов-стариков,
И про закон, что не готов?
Зачем же засорять эфир?
У СМИ – единственный кумир - Миллиардер – ему фанфары. Сенсация: из злата фары
У лимузина олигарха.
Забыли «туш» дать иерарху.
***
И всю политику до дна
Перевернули и дотла
Сожгли все то, что было правым Когда-то у большой державы. Народ сей терпелив и глуп,
Ему в привычку – пряник, кнут. Народ сей темный и ленивый. Удел его – пахать на ниве.
Эфир же славит нуворишей, (За это платят выше крыши). Повыше ставки гонораров!
Кто заплатил, – тому фанфары! А честь? Какая, к черту, честь? Честь она там, где «бабки» есть. И служат классу сверхимущих,
Не рассуждая о грядущем.
***
Сто сорок миллионов нас. Интеллигенции есть глас, Философов, больших ученых, В судьбу России вовлеченных. Да, этот глас – души протест: Хулителей всех под арест,
Преступников, христопродавцев, Набивших бриллианты в ларцы, Захватчиков земель и недр. Народ российский, он как кедр. Как кедр раскидистый, могучий, Что тянется до самой тучи.
А туче не стоять на месте, Отгонит ветер, гром небесный Ударит крепко, как набат,
И встрепенется стар и млад. Достоинство свое и честь Проявятся и смогут сместь То наносное, что явилось, -
До времени оно «сроднилось». Но гром ударил. Встал народ, Чтоб защитить себя. Свой род. Чтобы не съежились границы, И чтобы чистою водицей Байкал плескался, омуль жил. Чтоб россиянин дорожил Своей отчизной и историей,
Победой, правдой, светом , волей,
О новой гвардии заботой. Была бы польза от работы, А по работе и зарплата,
Приличный вид, а не заплаты.
***
Как и в былые времена, Страна воспрянет ото сна. И, как бывало то не раз,
Услышит с неба Божий Глас.
Поддержка будет ей дана,
Из пепла оживет она.
(Сморите фильм «Ярик»)
Страшно!- Когда детей – на запчасти,
Отвозят в клинику частную
При содействии милиции
У нас и за границей.
Люди! Вы что – лицо потеряли? Совесть на доллары вы обменяли! Ярик родился на Божий свет,
Ему жить бы в радость. Но Ярика нет.
Люди! Откликнитесь в мегаполисе, На Южном, на Северном полюсе! Откликнитесь вы на чужую беду, Придите на помощь, где ее ждут.
Люди! Это же мы с вами.
Так неужели пустыми делами Занято сердце и голова – Прибылью, властью. Нажива свела
Тебя, «Царь Природы», явно с ума,
В сердце твоем – непроглядная тьма. Страшный палач, убивший ребенка, Будь проклят навеки. Золотом звонким
От Бога тебе не откупиться. Люди! Если вы не измените лица, Знайте, погибните вы за металл Там, где алчность правит свой бал,
Ты друг настоящий – чувствуешь боль. Готова прийти ты на помощь. Любовь Живет в тебе к ближнему – это суть,
Не смеешь промедлить, ни улизнуть, Ни равнодушной не можешь ты быть. Связала с тобою нас прочная нить.
Культура театра высока . Актеры сходят к нам с Парнаса, Они как будто бы на равных
В общенье с нами, но они Парят над сценой театральной, Мир окружающий реальный Забыв, играя роли драмы.
В их откровении – ни грана
От пошлости и суеты, Хотя играют пошляков, Хотя играют пустословов, Но вкус, культура и талант Выводят роли в их обличье.
И все, что в мире неприлично, В искусстве настоящем Вам Преподнесут, как на ладони,
Вы ж – в благодарственном поклоне.
Цитаты станем повторять Из поколенья в поколенье, С героями себя равнять,
И с героиней, непременно.
И стиль, язык и смысл речей Предстанут образом пред Вами. О слово! Тысячи мечей
Тебе уступят, ведь словами Воссоздан этот мир земной ,- Вначале было слово! Это Вошло к нам в душу и поэты Его восславили. О слово!
Ты разное у всех сословий, Рисуешь образ, лепишь фразу, Острей стрелы – убит был сразу, А этот – счастлив и воскрес, Прославив слово до небес! Театр! Хранилище идей
Маэстро, мэтров, их затей,
Разнообразных вариаций,
И в украшенье декораций ,- Хватило бы на сотни лет. Однако есть такой обет
У клана истинных актёров:
На месте не стоять. Их взору
День предстанет в своем величье,
И нет желания вторично Играть одну и ту же роль По-старому. Актер, изволь Своё искусство приурочить
К тому, что видишь как воочию К тому, что слышишь, осязаешь. О театр! Где муза Мельпомена? Она страдает от измены,
Она в слезах, ей не до смеха.
А Талия? Успех к успеху!
О театр! Ты молод, ты античен, К тебе идет толпа привычно. Прими поклонников в объятья И осени их благодатью!
Трудней всего себя познать
Вглубь заглянуть души мятежной, Разведать, есть ли благодать. Добро ли есть, живет ли нежность.
Трудней всего себя познать, Еще трудней с собою сжиться, Коль совесть есть и есть дела, От коих голова кружится.
Трудней всего себя познать, Еще труднее прекословить Своим поступкам, обуздать Язык, дабы не сквернословил.
Трудней всего себя познать,
А полюбить еще труднее:
В глубинах света не сыскать,
Бывает, злоба там темнеет.
Трудней всего себя познать, Ведь очень трудно согласиться С тем, что имеешь, созидать. Уж лучше б заново родиться!
Но жизнь одна тебе дана,
И срок отпущен разобраться
С самим собою. Времена?!
Не надобно на них ссылаться.
За все в ответе будешь сам.
А чтоб не стыдно пред собою, Вначале волю дай словам, Чтобы очиститься слезою.
Ну, а потом – дружи с собою, Поскольку в дружбе сила есть. Не расставайся с глубиною Души, где совесть, мир и честь.
Туман беспросветный, молочная мгла,
Как пыльная буря в пустыне. Туману подобен обман: кто солгал, Становится грешным отныне.
Туман все плотнее, коварней обман,
Вот шаг, оступился - и в пропасть.
Луч солнца пробился сквозь серый туман,
Его,
разверзая, как лопасть.
Вот обозначились контуры тел,
Мысли пришли в порядок.
И если обман не совсем завладел,
И если на грех ты не падок,
То выйди на свет из туманной тьмы,
Стань, как дитя, добродушным. Свои заблуждения вниз отряхни, Будь просветленью послушным.
Солнце и дождь, мороз и туман, -
В жизни чего не бывает.
Прочь от себя отгони свой обман -
И изморозь сердца оттает.
Умеют спор вести джентльмены:
Нет ни апломба, ни амбиций, Они как будто бы на сцене Спектакль играют в разных лицах.
У каждого свое есть мненье
И обоснованность своя,
И удивительно терпенье
Все выслушать от «А» до «Я».
Не только выслушать, уважить
Чужое мненье, а свое
Сказать повежливей, поглаже.
Джентльменов спор – не воронье.
Не будет драки в конце спора И оскорбленьям не бывать. Учитесь спор у, что без ссоры, Попробуйте джентльменом стать.
Людские души он лечил неутомимо. Отпущен был ему недолгий век, - Болезни рок пришел неотвратимый.
Священник, исповедник и наставник, -
На службе он стоял, как на посту.
К нему тянулись москвичи и странники,
Он к озаренью вел свою паству.
Себя религии он отдал во служенье.
Ему дано: он слышал неба Глас. Его деянья не уйдут в забвенье, И в памяти он каждого из нас.
Его проникновение – дар Божий, Пред ним не умолчать, не утаиться. Он пожурит, конечно, и поможет Советом, чтобы худу не случиться.
В нем уживались мудрость, простота, Любовь к болящим и о них забота. Вела его по жизни доброта
И повседневная работа.
Ушел из жизни светлый человек.
Ушел, чтобы остаться навсегда.
Да будет славен прожитый им век,
Благословенна данная судьба.
Стасенко Л. И. Тел: 8-495-977-01-45
Хосе! Я - Кармен твоя,
посмотри в глаза мои, -
в них пламень любви моей,
посмотри на губы мои, - на них поцелуй твой, послушай, как бьется сердце мое, -
оно стучит рядом с твоим,
О, Хосе, любовь моя!
О, Кармен, любовь моя! Слышишь, как мчится мой конь? Я спешу к тебе, любовь моя, Плоть моя стремится к тебе, Чтобы слиться с тобой.
О, подари мне это счастье,
Кармен, любовь моя!
Хавьер! Я Мария твоя, Я танцую «Фламенко» Для тебя, любовь моя. Пусть танец мой
Будет навеки с тобой,
О, Хавьер, любовь моя!
О, Мария, ты роза.
Ты красная роза,
Твой аромат опьяняет меня, Твоя красота пленяет меня, Руки твои, словно цепи, Тело твое струится,
Как горный поток, Страсть твоя горяча, Как знойный полдень, Нега твоя нежна,
Как закат над морем.
И не могу я насладиться тобою. Твой поцелуй, Как оазис в пустыне, О, Мария, любовь моя!
Цезарь, я - Доминика твоя,
Я, только я, танцую «Фламенко» Для тебя, только для тебя, Любовь моя.
Посмотри, как хороша я,
Как пылают глаза мои.
Я вижу тебя, только тебя,
О, Цезарь, любовь моя!
Я был один в пустыне жизни,
Пока тебя не встретил я.
О, Доминика, с укоризной
Взираешь ты, любовь моя.
Ты, как жасмин,
Нежна, прекрасна,
Как птица ты, легка, быстра,
«Фламенко» ты танцуешь страстно,
С тобою рядом до утра
Готов я танцевать, не зная Усталости. Лишь ты одна, Ты – это кровь моя живая! Любовь моя! Любовь моя!
Соперник есть и есть кинжал.
Кто смеет бросить взгляд свой смелый,
Того настигнет смерть. Умело
Сражу того, кто посягает
На то, чем я лишь обладаю.
Пусть это Хавьер, Хосе знают, И Цезарь знает: я - твоя (Кармен, Мария, Доминика). Не постоим ни перед чем.
Для нас проблемы нет великой -
Сразить огнем своих очей.
Двенадцать дней - вот отдых на Хайнане!
Его не описать словами: Отели – наивысший класс, Ждут, приглашают в гости Вас.
Вам – «Gloria» и «Marriott» - Комфортный отдых здесь найдет Гость из Европы, азиат,
И «Sheraton» Вам очень рад.
Здесь климат, как купель парная,
И море синее без края,
А в парках – мангры, бугенвили
Обворожили, восхитили.
Жемчужина, заря Востока, Хайнань прекрасный, синеокий. Китайской кухней славен он,
Кто был хоть раз – навек влюблен.
Китайский южный колорит, - Его никто не повторит. Традиции своеобразны.
Жизнь у китайцев здесь не праздная.
Туризм – надежная валюта. Здесь бизнес делается круто. Распахнуты врата приема Хайнаня с аэродрома.
Продуман каждый день и час: Зеленый чай – только для Вас, Морепродукты и вино, -
Оно на радость нам дано.
Прекрасен отдых в теплых бухтах,
Здесь экзотические фрукты: Кокос, папайя, рамбутан, - Все это Вам, все это Вам!
Здесь рай, на джунглевом Хайнане,
Всегда останется он с Вами
И в запахах, и в звуках ночи.
«Семь фей» приветствуют Вас. Очень
Вода в источниках горячая, Вода – здоровье настоящее. Чиста природа, как невеста. Нет на Земле другого места,
Где рядом джунгли и долины, Рек половодье и стремнины, Где море теплое и климат, -
В другом краю неповторимы.
Прекрасен мир всего Хайнаня, Его не описать словами. Увидеть надо и тогда
Он будет с Вами навсегда.
(В.Л.)
Хочется объять необъятное, Понять непонятное, Взлететь выше тучи, Подняться на кручи, Влюбиться до одури, Одеться по моде,
Книги прочесть, Те, что про честь, Стихи написать
И книгу издать,
Ее подарить
И снова творить, Умчаться далеко, Забраться высоко, Идти по спирали
Сквозь радость, печали,
Слышать сигналы По вещим каналам, По звездам идти,
Не сбиться с пути, Делать, что нужно, Отбросить, что чуждо, Мир сохранять, Обижать не давать,
От жизни все взять
И другим передать!
Наш гид –патриций Цезарь, Это –высший класс, Историю разрезал –
Он сделал так для нас.
Историю – пластами, От давних, от времен раскрыл он перед нами. В профессию влюблен.
Он знает очень много Про королей, сраженья, Про реки и дороги,
И есть такое мнение:
Мы Цезаря и Хавьера Запомним навсегда. Спасибо за Испанию: Ура! Ура! Ура!
Что будет, если лед растает
На полюсах Земли?
Вот, люди, истина простая:
Вы Землю довели.
Вы довели ее до слез – Реками слезы льются. Вы отодвинули мороз, -
Январь решил сомкнуться
То ль с сентябрем, то ли с апрелем –
Вокруг зеленая трава,
А кое-где цветы зардели, -
Вот это зимушка-зима?!
В природе все перевернулось: В субтропиках вдруг снегопад. Весна зимою обернулась,
Как говорится, невпопад.
Что будет летом – неизвестно, На всякий случай шуба рядом. Отправился гулять по лесу,
А лес блестит зимним нарядом.
О, человек, в тебе гордыня Живет как самый тяжкий грех: Вознесся над Природой ныне. Ты царь Природы? Это смех!
Она сметет тебя, как пыль,
Чтобы очиститься и снова
(в который раз!) за былью быль
Началом станет Божье Слово.
Горе – это одинокая старость,
Это – болезни во все времена.
Горе – это, когда забыл про радость,
Горе – это, когда печаль одна.
Горе, когда нет сил исправить То, с чем жить невозможно. Горе – если нельзя убавить
Боль словами заведомо ложными.
Горе – это когда конец Есть лучшее из начал. Горе, когда слепец,
Не выдержав, одичал.
Горе – безумство. А рыцарь-разум?
Он все по местам расставит.
Но только предчувствие зорким глазом
Точно диагноз поставит.
***
Горе – это, когда пепелище
Осталось вместо души и жилища.
Счастье – это, когда пропавший сын вернулся живым и невредимым.
Счастье – это, когда выбрался из непроходимой лесной чащи на Божий свет.
Счастье – это, когда прикованный болезнью к койке, встал и пошел.
Счастье – это, когда есть Любовь или воспоминание о ней. Счастье – это, когда оказался в нужное время в нужном месте. Счастье – это, когда находишься в гармонии с окружающим миром.
Счастье – это, когда летишь с парашютом над океаном и сознаешь, как велик Бог.
Что я? Песчинка в этом мире, В безбрежном океане звезд. Здесь на Земле, в своей квартире Творю из радости и слез
Сюжеты книг, комедий, драм, Стихи, поэмы и романсы, Чтоб подарить когда-то вам, - Имею я на это шансы.
Летят, гудят недели, дни, Года проносятся, как птицы, Что я? Что мы? Что вы? Они? События внутри границы
Планеты нашей и Вселенной?
Зачем на свете мы живем?
Ведь наша жизнь – она мгновенье.
Куда идем? Каким путем?
Быть может, ничего не надо Стараться было создавать? У каждого из нас громада
Дел разных, все не осознать.
Бог даровал нам эту жизнь, Судьбой определив программу. И каждому сказал: «Держись! Так надо! Взвешивай до грамма
Все миллионы тонн проблем, Решай их утром, днем и ночью, Чтоб смог ответить ты затем, Что жизнь свою не проморочил.
Взял от нее, что было надо, Оставил след после себя. Песчинка я среди громады Всего большого бытия.
Я – микрокосм внутри Вселенной, Но жизнь моя подобна ей, Поскольку связаны, наверное,
Мы властью общности идей.
Идей Всевышнего Творца, Распределителя Порядка. Мы – звенья все того венца,
Что сотворен из звезд и мрака.
Щедрость души подобна стихии: Не обуздать, не укротить. Щедрости – музыка и стихи ей.
Без щедрости жить, все равно, что не жить.
Щедрый не думает, не считает,
Он все отдает от души.
И сам при этом приобретает
Настроение! Не гроши!
Щедрый готов раздарить все на свете,
Но это не делает нищим его.
Сердце его улыбкой согрето.
А радость другого – превыше всего!
Мы живем в век новых технологий, Новых скоростей и перемен, Удивительных открытий многих, Изменивших нашу жизнь. Взамен
Мы самих себя даем в расплату:
Это – экология и стресс. Тянется душа к возврату Прошлого. Огромен интерес
К классике античной, к Ренессансу,
К музыке барокко и к балету,
И к любовью дышащим, сонетам,
И к проникновенному романсу.
Потому что это – эликсир, Настоящее душе лекарство Против всех засилий черных сил, Против сексуального дикарства.
Я проживаю жизнь на черновик,
Не те дороги, случаи не те,
Сплин в душу заглянул, проник,-
Увидел сумерки в ужасной суете.
Свеча горит, огонь испепеляет,
Что на пути предстанет перед ним. Так дни проходят, календарь считает Так торопливо, как мы говорим.
Мелькает осень желтою листвою, Зимой метель привычно завывает, Весна цветет, своею красотою Небрежно она лето заслоняет.
И все меняется своею чередою Из года в год. А я на черновик Жизнь проживаю смутною порою. Мой мозг давно смирился и привык.
Но вот душа! Неймется ей никак, - Все протестует, норовит стремиться В другой удел, туда, где не наждак шлифует души, судьбы, лица.
Я думаю, что, может быть, потом, Лет через сто, а, может, через двести Душа расстанется с моим черновиком, Чтоб расцвести на новом, дивном месте.
